Тимофей Буткевич - О смысле и значении кровавых  жертвоприношений в  дохристианском  мире и о так  называемых  “ритуальных  убийствах”

Между тем обстоятельствами дела и свидетельскими показаниями было установлено, что девочка Сарра Модебадзе 4-го апреля, за день до еврейской пасхи, была похищена евреями, проезжавшими по Садзаглихевской дороге, – Исхаком Яковом и Мовшею Абрамовыми Цвениашвили, Шамуэлем Ароновым и его сыном Бичиею, Исхаком Мордаховым и его сыном Мордахом Хундиашвили, при чем они, желая скрыть Сарру от глаз посторонних, насильно посадили ее в переметную сумку, прикрыв ее вещами, и несмотря на сопротивление и крики девочки, увезли ее за 15 верст в местечко Сачхеры, откуда труп этой девочки, с признаками задушения, был вывезен и подброшен к селению Дорбандзе в двух с половиною верстах от селения Перевисы. Как ни интересны в частностях показания отдельных свидетелей, но пределы нашего рассуждения не дозволяют нам привести их здесь полностью.

Процесс этот, как и предшествующие, поднял на ноги все еврейство. Запротестовали какие-то западно-европейские профессора; зашумели лже-либеральные газеты. Во всем мире евреи установили пост и общественные моления. Русское правительство и суд были заброшены грязью и незаслуженными упреками “за веру в средневековые предрассудки” и религиозную нетерпимость; на защиту подсудимых наехало множество знаменитых адвокатов еврейских с Александровым и Куперником во главе и с Кикадзе и Лолуа в хвосте. Корреспонденты из евреев дурачили публику извращенными и самоизмышленными отчетами о судебном разбирательстве... Картина знакомая и неизменно повторяющаяся при каждом случае обвинения евреев в умерщвлении христианских детей!.. Время было тогда либерально-нигилистическое; атмосфера была насыщена идеями беспочвенного космополитизма... И обвиняемые были оправданы...

В 1882 году, в Венгрии, в небольшом городке Тисса-Эсларе, раннею весною, без вести пропала 14-летняя девочка-христианка Эсфирь Сольмосси. Только 18-го Июня из реки Тиссы, возле местечка Дада, случайно был вытащен сильно разложившийся труп девочки. – Медицинским освидетельствованием было установлено однако же совершенно точно, что тело было покрыто целым рядом уколов и порезов, указывавших на то, что девочка была умерщвлена обдуманно и планомерно и что она уже не была живою, когда была брошена в реку. Подозрение пало на евреев. Вся Венгрия была охвачена негодованием. Евреи, по обычаю, подняли гвалт на всю Европу: шумные собрания с выражением протестов были устраиваемы – в Вене, Праге, Берлине, Париже и Лондоне. Между тем когда началось следствие, 11-летний пасынок ритуального еврейского резника Мориц Шарф показал, что он видел, как ночью его отчим Соломон Шварц, с тремя другими евреями, многочисленными ударами ножа убил Эсфирь Сольмосси, кровь которой была затем собрана в несколько сосудов. Убийство было совершено в уединенном сарае, и Мориц видел чрез щель всю ужасную картину его совершения. Соучастниками в злодеяни были: Авраам Буксбаум, Леопольд Браун и Эммануил Таубе. Известный хирург Севастьянн Ковач дал заключение, что особенность ран и способ их нанесения являются достаточным доказательством ритуальности убийства. Когда начался суд, виновность подсудимых была вне всякого сомнения. Вдруг совершенно неожиданно председатель суда и прокурор были вызваны в Будапешт к министру-президенту Тиссе и министру юстиции. По возвращении из Будапешта, прокурор Зейферт заявил в суде, что он отказывается от дальнейшего обвинения подсудимых, и просит суд освободить их. Впоследствии граф Андраша объяснил, что венгерское правительство нисколько не сомневалось в виновности евреев, совершивших ритуальное убийство христианской девочки, но еврейские банкиры принудили его прекратить дело [113].

В 1809 году в Венгрии снова была обескровлена и умерщвлена христианская девушка. Главный виновник этого злодеяния еврей Гильснер дважды был осужден на смертную казнь. На этот раз уже ничего не могли поделать и еврейские деньги.

2-го Марта 1900 года евреи чуть было не зарезали христианской девицы, крестьянки Винценты Грудзинской в Вильне, в доме реформатского синода, на Татарской улице. Около 2 часов ночи один еврей схватил ее за голову, а другой ножом или бритвой ударил ее по горлу и по левой руке, вследствие чего на левой стороне шеи у нее образовалась поперечная рана длиною в вершок, а глубиною до самого хряща шеи, другая рана таких же размеров – на плече. Раздавшийся в это мгновение на улице громкий крик привел евреев в сильное замешательство, воспользовавшись которым девушка вырвалась из рук убийц и выбежала на улицу, чем только и спасла себя от смерти. На вопрос: “какими побуждениями было вызвано это злодеяние?” Грудзинская ответила, что не знает, но для нас эти побуждения станут ясными, если мы примем во внимание, что злодеяние было совершено 2-го Марта 1900 года, т. е., за два дня до еврейской пасхи и в самый день еврейского праздника Пурим. Следствие по этому делу было ведено без надлежащей энергии. Хотя, по словам девушки, в совершении злодеяния участвовали два еврея, но она могла назвать только одного – парикмахера Блондеса. Поэтому и суду был предан только один Блондес; другой злодей остался неразысканным (!). Суд происходил при открытых дверях в Декабре 1900 года. Присяжные заседатели признали Блондеса виновным в нанесении Грудзинской двух ран острым режущим орудием, но без намерения лишить ее жизни (!). Суд нашел, что к деянию Блондеса должна бы быть применена ст. 1482 Ул. о Нак., но он понизил наказание по этой статье на одну степень, в виду невежества подсудимого (!) и потому приговорил его только к лишению всех особенных и лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ и заключению в тюрьму на один год и четыре месяца.

Мартиролог замученных евреями христианских детей пока заканчивается обескровлением и умерщвлением Андрюши Ющинского. Дело это еще слишком свежо в памяти всех русских людей; а обстоятельства его однородны с обстоятельствами всех других совершенных евреями убийств. Как сказано в обвинительном акте, 20 марта 1911 года, на окраине города Киева, в покрытой зарослями усадьбе Бернера, выходящей неотгороженной стороною на Нагорную улицу, вдали от построек, в одной из находящихся там неглубоких пещер, на расстоянии 150 сажен от этой улицы, был обнаружен труп мальчика. Труп находился в сидячем положении, упираясь спиною и головою в одну и раздвинутыми в коленях ногами в другую, противоположную стенку одной из ниш пещеры. Руки были подогнуты за спину и в кистях туго связаны бичевкою. На трупе оказались только рубаха, кальсоны и один чулок. На голове и теле трупа видны поранения, но следов крови в пещере обнаружено не было. Убитый оказался 13-летним внебрачным сыном мещанки Александры Приходько – Андреем Ющинским, учеником приготовительного класса Киево-Софийского духовного училища. При судебно-медицинском исследовании и вскрытии трупа, на теле его были обнаружены следующие повреждения: 1) на коже рук, в тех местах, где они были перевязаны бичевкою, оказались борозды с точечными кровоизлияниями под кожу. Такого же рода кровоизлияния были на соединительной оболочке век и глаз, а на внутренней поверхности губ заметны были следы от надавливания зубов, с ссаднениями слизистой оболочки. Кроме ссадин на голове, в теменной и затылочной областях оказалось семь колотых ран, пять из которых проникли в черепные кости, при чем  два из этих повреждений прошли глубже – одно в твердую мозговую оболочку, а другое в пазуху ее, вызвав кровоизлияние на левом полушарии мозга, под мягкую оболочку. На висках оказались такого же вида раны: на левом одна и на правом – тринадцать. Шесть ран из числа имевшихся на правом виске и рана на левом – проникли в кости. На правой стороне шеи обнаружено семь ран, на кадыке две и под нижней челюстью – одна рана. На правом боку, по подмышечной линии, оказалось четыре раны; на правой половине спины, по лопаточной линии, между подреберьем и тазом – также четыре раны; на левой половине груди, ниже соска, – семь ран и на мечевидном отростке – одна рана; 2) Соответственно ранам на теле обнаружены повреждения внутренних органов. На правом легком и на печени – по три ранения; на левом легком и на правой почке – по одной ране и на сердце – четыре раны, из которых одна нанесена была через легкое. Вокруг одной из ран, проникших в сердце, на коже осталось соединение кольцевидной формы. 3) Раны на теле частью были в виде уколов, частью – щелевидной, овальной и трехугольной формы, от двух до девяти миллиметров длиною. Также щелевидные повреждения оказались на костях черепа в тех местах, где не было прободения кости, сквозные же повреждения имели ромбовидную форму. 4) Раны на голове, левом виске и шее дали обильное кровотечение. Потеря крови от полученных повреждений была столь значительна, что тело оказалось почти обескровленным. На основании сказанного профессор Киевского университета по кафедре судебной медицины Оболонский и прозектор по той же кафедре Туфанов дали следующее заключение: раны на голове и на шее были причинены при полной, а остальные – при значительно ослабленной деятельности сердца. При жизни Ющинского были связаны у него руки и зажимался с надавливанием на зубы рот его. Во время нанесения ему повреждений он находился в вертикальном, склоненном несколько влево, положении. Орудием причинения повреждений был колющий предмет вроде швайки или стилета сплющенно-четырехугольной формы с долотообразно-отшлифованным с двух сторон концом. Первые удары были нанесены в голову и шею, а последние – в сердце. Повреждения были наносимы несколькими лицами. Стремлением их было причинить Ющинскому возможно сильные мучения. В теле его осталось не более трети всего количества крови. Ющинский был убит не в пещере, где найден его труп, а где то в другом месте, и затем втащен в пещеру головой вперед, в состоянии трупного окоченения. Член Медицинского Совета профессор Косоротов, вполне соглашаясь с заключением Оболонского и Туфанова, прибавил только, что по его убеждению, злодеи, умертвившие Ющинского, имели намерение получить возможно большее количество крови для каких то целей. Профессор Киевского университета врач-психиатр Сикорский дал заключение, что убийство Ющинского было совершено не душевно-больными, а лицами, привыкшими к убою животных, с целью, быть может, расовой мстительности, а еще вернее – в виде религиозного акта. Профессоры духовных академий: киевской – Глаголев и петербургской – Троицкий на вопрос: “допустимо ли предположение, что Ющинский пал жертвою религиозного фанатизма со стороны изуверской части еврейства?”, ответили двусмысленно со склоном к отрицанию. Утвердительно и научно-обоснованно ответил на этот вопрос бывший профессор Императорской Римско-Католической духовной академии, в С.-Петербурге, по кафедре еврейского языка и литературы, магистр богословия, куратор всего Туркестанского края Пранайтис...